Я против, но я выхожу в субботу

На самом деле из всех озвученных в Тюмени позиций относительно предстоящих протестов больше всего мне близка позиция Виктора Егорова, однако я пойду на собрание.
Я знаю, чем могут закончиться эти волнения. Я читаю иностранные газеты, я вижу, как грамотно народу привешивают "белую ленту", как умело и тонко водят толпу, как создают новый мем белой революции, как на наших глазах нам делают новых героев. Если меня сейчас спросят, Путин или революция, я проголосую за Путина.
Я не верила, что оранжевые технологии докатятся до нас так быстро. Я не верила, что власти допустят такой промах. Верила, что это может случиться только преднамеренно.
Случилось. Людей позвали на улицы. Сейчас неважно, кто позвал, откуда выскочили уже подготовленные лидеры. Важно, что люди созрели. Если их загнать по квартирам, в стране начнется упадок, миллионы будут вынуждены искать выходы своей агрессии, гражданской беспомощности, униженности, обиде.
5-го мы все внезапно узнали, что тех, кому терпеть произвол уже недостает сил, гораздо больше, чем мы предполагали. Мы имеем миллионы активно несогласных и полное отсутствие лидеров, которые смогли бы разрешить гражданский конфликт безболезненно для внутри- и внешнеполитической жизни страны.
Куда деться этим миллионам? Я не могу остановить не то что свой город, а своих соседей. Мои соседи выходят в субботу и заготавливают белые ленты. Они не считают себя внушаемыми или ведомыми. Оно просто не видят другого способа дождаться перемен.
Я вижу выход. Я согласна с Егоровым. Но я не вижу пути к нему. Даже сотня егоровых не проторит дорогу к бескровным переменам.
О том, что в стране готовится массовый протест, я узнала из новостей о тюменской акции, намеченной на десятое. В первые часы я не могла оценить размах событий, мне не хватило времени сориентироваться. Все, чего я тогда так недальновидно хотела, это помочь в открытую взявшим на себя организацию многотысячного митинга парням выйти из этой истории невредимыми. Я поддержала идею легитимизации пикета, я в очередной раз поступилась своими этическими принципами и подсказала, как обращаться к власти, чтобы выведенные на улицу люди не пострадали. Не спрашивайте, должен ли был журналист это делать. Я сама себя давно спросила. И давно ответила.
Я хотела помочь. Не получилось. Опечатка в заявке - в том числе и моя вина. Я не углядела, хотя видела заявку и даже ее сфотографировала. Утешаюсь только тем, что эта ошибка уж явно не стала роковой.
Пикет не согласовали, как и ожидалось, однако недовольные избиратели не собирались останавливаться. Чем я, мало отличающийся от других гражданин, могла помочь? Да в общем-то, ничем. Город выйдет, со мной или без меня, с Ламбиным и Хамидуллиным или без них.
Я распространяла стихийное решение оставить движение без лидеров. В том числе и в надежде, что Центр "Э" отцепится от заявителей. Я поддержала идею не отговаривать людей от выхода на площадь, но и не толкать их туда. На мой взгляд, самым честным было в открытую признать, что в городе их ждет опасность, ждет ОМОН, возможно, внутренние войска.
Отговорить от протеста всех невозможно. Даже если организаторы, журналисты и все те, кто изначально поддержал движение, начнут наперебой переубеждать, кто-нибудь все равно выйдет. И не исключено, что этого кого-нибудь раздавят.
Я убеждена, что за субботние события должны нести ответственность все. За собственную безопасность — каждый личную, за последствия акции для каждого из нас — все. Все, кто поддержал, все, кто агитировал хотя бы соседей, все, кто хотя бы вступил в группу или распространил информацию. Все должны нести ответственность за тех, кто не имеет тормозов одуматься и все равно выйдет на площадь. Мы сами своими действиями, все мы, те несколько тысяч, что втянулись в это дело, подстрекаем друг друга. Я почувствовала, поняла это и признала еще вчера, но мне не хватило чего-то все это выразить, облечь в слова.
Предупредить, что там опасно, и убедить в ответственности друг за друга - это стало моей позицией. Не менять время и место собрания - это разобщит, а по одиночке перебьют (разумеется, употребляя слова "затопчут", "перебьют", я их не буквализирую). Не переносить акцию, не откладывать в надежде на санкционированный митинг - все равно придут. Везде придут, но немногие. Немногих легко разогнать.
Я хочу, чтобы неизбежное случилось с как можно меньшими потерями. Для всех и для каждого. Я хочу, чтобы в субботу люди, которых уже не остановить, вышли на улицу с полным осознанием опасности и пониманием ответственности за себя и друг за друга. Чтобы они были подготовлены, чтобы знали, как вести себя с полицией, как не поддаваться на провокации, как выжить в толпе. Чтобы собрались мирно и мирно же разошлись. Без жертв, без конфликтов с полицией (мы все их хаим, будто забывая, что и они идут на площадь под сильным давлением, сколько среди них идейных ненавистников человечества? вряд ли много).
Дайте людям собраться, дайте выпустить пар и мирно уйти с площади. Многие, очень многие поняли, что лучше действовать в рамках законности. Лучше не только для собственных печени и почек, но и для страны. Я верю, что встретившись в субботу, посмотрев, как всех несогласных много, люди успокоятся. Я уверена, что найдется в каждом разум не идти на конфликт, не требовать революции, не дестабилизировать обстановку. Сейчас массово готовят заявки на официальные митинги. Не знаю, разрешат ли - мне неважно. Важно, что не все дотерпят до дня безопасного протеста. За этих не всех ответственность несем и мы, те, кто хоть одним неверным словом, одним неосторожным поступком вселил в другого надежду на возможную бескровную акцию.
В моем представлении выход людей в субботу неизбежен. И эти люди имеют право рассчитывать на защиту сограждан, на информационную помощь. Я никого не подстрекаю. Я предупреждаю об опасности, я поддерживаю инициативу тех, кто в первую очередь разъясняет людям, как обезопасить себя в толпе, при столкновении с полицией.
Сегодня я обратилась в пресс-службу УМВД узнать, что они могут пообещать журналистам. В ответ мне настойчиво посоветовали лично позвонить начальнику Центра "Э", дабы узнать, что будут делать с теми, кто подстрекает людей выходить на улицы, а потом прячется за удостоверениями прессы. Я не подстрекаю. И прятаться не буду. Я не созывала этих людей. Но я, как журналист, как распространитель информации, чувствую себя обязанной разделить с ними последствия выхода на площадь. В полиции давно научились вовремя плевать на журналистскую этику. Когда ты расспрашиваешь о бесчинствах ОМОНа, тебя призывают вспомнить, что ты журналист и должен быть объективным. Когда ты пишешь о несогласных, тебя сразу делают гражданином и агитатором.
Сегодня мне и всем тюменским журналистам твердо намекнули, что журналист - никто. Человек, умеющий собирать информацию и доносить ее до людей, никто. Он, тем более целый и невредимый, на акциях протеста не нужен. Люди не имеют права знать, что стало с теми, кто к субботе не смог остановиться.
Мне очень тяжело от того, что кто-то мои публикации, мои посты мог расценивать как призыв легкомысленно выходить на площадь. Или не выходить. Я обязана была распространить информацию о том, что ответственных за порядок на акции нет. Я обязана была написать о молодых людях, которые из-за заявки на пикет попали в Центр «Э». Я обязана была написать о действиях руководства ТюмГУ. Я обязана была написать о тех, кто заметил в городе военную технику. И я буду обязана написать о том, чем все это закончится. Потому я в субботу пойду на площадь. И прикрываться статусом прессы не буду — им в Тюмени все равно можно разве что подтереться.
Я никого ни к чему не призываю: ни сидеть дома, ни выходить — не имею права, я сама не знаю, чем это все закончится. Я хочу, чтобы суббота быстрее прошла. И чтобы больше город на опасные акции не выходил. Власть не сдаст выборы без боя, а боя я не хочу. Я надеюсь, что в городе есть люди, которые смогут повернуть протест в легитимное русло. Смогут увести недовольных с опасных уличных стычек на неконфликтный путь. Путь мирного, безопасного, но упорного протеста. Без стычек с ОМОНом, без автозаков. Людей, которые бы смогли не допустить субботу, я в городе не вижу.